Воспоминания Николая Васильевича Пушкарева о детстве в годы Великой Отечественной войны
Я, Пушкаркев Николай Васильевич, родился 20 мая 1939 года. В период с июля 1941 года по февраль 1944 года находился на захваченной врагом территории в деревне Заполье Бежаницкого района Псковской области (ранее Калининской области).
Шел 1942 год. Осень. Стояла очень холодная погода, дул холодный ветер. В центре нашей деревни немцами были поставлены две виселицы. Немцы согнали всех жителей: стариков, женщин и детей к этому месту. Долго мы стояли и наконец, со стороны деревни Ляды показались автомашины. Когда машины подъехали к нам, то я видел на первой машине молодую женщину, а на другой – молодого мужчину. Немец говорил по-русски, что это партизаны и с каждым из вас поступим также, если будет обнаружена связь с партизанами. Прежде чем повесить женщина прокричала, чтобы все слышали: «Всех не перевешаете. Нас много». Этих молодых людей фашисты повесили. Долго они висели на виселицах, после чего старику Ивану Жукову немцы разрешили снять тела повешенных и захоронить. Я помню место захоронения. Это место расположено через дорогу от его дома в деревне Заполье Бежаницкого района. Мама говорила, что эти герои были не партизаны, а разведчики, которые шли на станцию Сущево с Калининского фронта. Я так думаю, что эти герои кому- то сообщили о себе, а люди между собой могли переговариваться. В этой деревне я жил до 1957 года. Может после моего отъезда их тела перезахоронили, я точно не знаю.
Шел 1943 год. Стоял теплый солнечный денек. Ватага ребят человек 12 стояла на дороге, а на другой стороне хворостяного забора за деревянными столами сидели немецкие солдаты. Они обедали и громко разговаривали между собой. Мы же стояли и смотрели в их сторону глотая слюнки. Запах немецкой походной кухни разносился в округе. Я даже и сейчас ощущаю аромат этого запаха. После того как немецкие солдаты пообедали к нам вышел один немец и на ломаном русском языке сказал: «Каждому из вас нальют в крышку котелка ковшик супа, после съеденного супа вы должны вымыть котелок, крышку, комбинированную ложку-вилку и возвратить все подававшему вас посуду. Мне в это время было 4 года. Мыли мы немецкую посуду недалеко от места их получения на артезианском колодце «Вешня». Когда я принес посуду «моему немцу», он вдруг взбесился, стал кричать на меня и совать мне в лицо котелок, показывая внутрь котелка. В глубине котелка я увидел маленький кусочек сухой травы. Немец пытался схватить меня за ухо, но я увертывался от него, после этого он хотел подцепить меня своим коротким сапогом, но я снова увильнул от сапога. Немец был толстый, небольшого роста. Точно таких раньше рисовали наши карикатуристы. После чего я побежал домой, который находился поблизости, но изредка оглядывался на взбесившегося немца. Я вижу, как он пошел к винтовкам, которые стояли в козлах, но слышу голоса со стороны немцев: «Ганс Никс». Так благодаря другим немцам этот Ганс не застрелил меня. На другой день я выбежал на улицу. Напротив моего дома через дорогу располагался немецкий лазарет. Вдруг открывается створчатая рама окна, и немец в белом халате машет мне рукой и кричит: « Ком, ком, Кола», я подбежал к окну. Этот немец протянул мне небольшую шоколадку, которую я взял и побежал домой показал маме. Так я впервые попробовал шоколадку. Видимо этот немец видел историю прошедшего дня, которую я описывал ранее и решил показать, что не все немцы плохие.
Было лето 1943 года.
Как то собрались дети около дома Коли Богаченкова. У них было в семье пятеро детей. (В прошлом 2020 году где-то под Смоленском нашли медальон погибшего их отца. Останки его перезахоронили на братском захоронении в поселке Бежаницы)
Так вот, кто-то из более старших ребят предложил пойти на железную дорогу, которая проходила недалеко от их дома и поиграть в песочницу. Все согласились и отправились на железную дорогу, благо песок был рыхлый, так как дорогу строили не так давно наши пленные солдаты и евреи из города Себеж. Железная дорога проходила от станции Сущево через нашу деревню Заполье, далее через деревни Щекино, Барлаево, Межник, Сысова, Макарино, то есть в направлении переднего края немцев – в сторону города Холм Новгородской области. При отступлении немцы эту дорогу взорвали.
Играя в песочницу на железной дороге, во многих местах мы зарыли рельсы, а когда услышали стук колес идущего от станции Сущево поезда, то побежали от железной дороги и спрятались за домами. Что мы увидели? Товарный поезд остановился. Солдаты выбежали, и стали проверять состояние железной дороги и стали расчищать пути от песка. После этого поезд пошел дальше. Немцы не стали нас искать. Они видимо поняли, что там были дети, а не партизаны. После этого мы очень боялись и никогда на железную дорогу играть в песочницу не ходили. Мы вспомнили повешенных годом ранее наших героев. Мы думали, что немцы за нашу провинность и нас могут повесить. Наши родители тоже за нас переживали. Моя мама позже говорила, что тогда ехали не немцы, а словаки и поэтому прошло все гладко. А могло бы быть так, что я не писал это письмо.
Как-то ярким солнечным днем высоко высоко в небе мы увидели наш самолет. Мама говорила, что прилетел наш «ястребок», видно наши одерживают верх над немцами.
Шел 1944 год.
Была зима. В нашем доме остановились немцы. Один из них дал понять дедушке, что здесь в деревне будет сильный бой. Надо отсюда уходить куда-то подальше от линии фронта. У соседей были родственники в деревне Верховино тоже Бежаницкого района, и мы отправились туда. В маленькой избушке людей было много. Спали на полу. Вскоре и туда пришли немцы и стали сжигать дома в деревне. Немец зажег солому, которой была обложена завалина дома, хозяева погасили огонь. Немец снова прибежал и стал угрожать оружием, если кто-то погасит солому. Дом сгорел и все соседние дома сгорели. Осталась баня у пруда. Все там переночевали кое-как, а на другой день мы пошли к себе домой. По дороге встречали наших солдат. Обнимались. Были рады освобождению от фашистов. Издалека при подходе к деревне мы почувствовали запах горелой картошки, еще подошли ближе, то увидели торчавшие печные трубы сгоревших домов. В западной части деревни кое-какие дома остались. Все люди были дружные, никто на улице не ночевал. Мама ходила на пепелище нашего дома, собирала обгоревшую картошку, и мы питались можно сказать чем придется. Фронт стал отодвигаться дальше на запад – в сторону деревни Кудеверь Бежаницкого района, где как сейчас стало известно проходила немецкая линия обороны «Пантера»; которую прорвали летом 1944 года.
После возвращения из деревни Верховино. Была зима. Февраль месяц заканчивался. Моя мама, дедушка Пушкарев Дмитрий Ильич и другие люди нашей деревни вышли в поле, где недавно проходил бой между нашими войсками и фашистами. Я видел всю картину, когда погибших наших солдат вытаскивали из снега, грузили на сани и отвозили в братскую могилу. В дальнейшем было произведено перезахоронение погибших при освобождении нашей деревни в районный центр поселка Бежаницы.
У моего дедушки Пушкарева Дмитрия Ильича на войну ушло шестеро сыновей:
- Пушкарев Александр Дмитриевич
- Пушкарев Михаил Дмитриевич
- Пушкарев Василий Дмитриевич
- Пушкарев Николай Дмитриевич
- Пушкарев Алексей Дмитриевич
- Пушкарев Иван Дмитриевич
Самый младший Иван 1923 года рождения вернулся домой, не один раз горевший в танке, а остальные погибли неизвестно где.
Война оставила отпечаток и в дальнейшем нашей деревни.
Некоторые ребята находили снаряды, разводили костер, клали снаряд в него и наблюдали, спрятавшись за камень. Происходил взрыв снаряда. Так получили ранения в нашей деревне три ребенка: Жуков Василий, Медников Николай, Баранов-Боронов Геннадий.
Война не забывается. Прошло с окончания ее столько лет, а она проклятая вспоминается до сих пор. Вот такие воспоминания без каких-либо прикрас. Такова наша жизнь «детей войны».
01.05. 2021 г. Пушкарев.
